К белым китам приполярья с Чупинским яхт-клубом
Где размножаются белухи на Белом море
Беломорская биологическая яхтенная экспедиция, проходившая с 20 июня по 6 июля, была организована Институтом проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН (ИПЭЭ РАН) совместно с Чупинским морским яхт-клубом.
Эта работа — первый этап полевых исследований по программе «Белуха — Белый кит» , которая выполняется постоянно действующей экспедицией РАН по изучению животных Красной книги Российской Федерации и других особо важных животных фауны России. Задача программы — исследования популяций белухи, их численности, путей миграций, а также ветеринарные, зоологические, паразитологические и молекулярно-генетические исследования.
За последние два-три десятилетия в России резко сократилось государственное финансирование научных зоологических работ. В советское время подобные исследования по морским млекопитающим были связаны с добычей животных, в основном с китобойным промыслом. Тогда перед учёными ставились задачи по оценке состояния промысловых видов морских млекопитающих и белух, в частности. Программа «Белуха — Белый кит» — это первый шаг России в возобновлении научных зоологических исследований морских арктических экосистем. Учёные рассчитывают получить ответы на многие вопросы, в том числе на те, на которые человек с помощью имеющейся глубоководной техники пока ответить не в состоянии. Например, с помощью спутниковых передатчиков, закреплённых на теле белухи, можно в режиме реального времени выяснить, где находятся животные в течение 6—8 месяцев. По спутниковым картам можно определить температуру и солёность воды на различных глубинах, направление течений, наличие в море планктона и многое другое.
Но подобные исследования белух на Карельском берегу — дело будущего. Задачей же беломорской яхтенной экспедиции было, прежде всего, обнаружение так называемых «репродуктивных скоплений» белух. Этим термином учёные называют места размножения животных, где они собираются из года в год — одни и те же прибрежные бухты или заливы. Именно в них происходит спаривание взрослых животных и рождение детёнышей. Зоологи считают, что Белое море — это фактически родильный дом, а также «ясли» и «детские сады» для маленьких белушат. Поэтому учёные команды яхты «Магеллан» на этот раз должны были установить основные места таких скоплений белух у Карельского берега, произвести их подсчёт и фотосъёмку. Для самого удачного стечения обстоятельств был припасён арбалет как основное средство дистанционного отбора проб кожи, нужных для анализа ДНК. Он позволяет выявить родственные связи различных популяций, что важно для понимания того, какие именно белухи живут в Белом море. Например, откуда они туда пришли в прошлом, смешиваются ли популяции Белого и других северных морей, каковы пути их миграций и места размножения, и многое другое.
Скопление белух в месте кормежки
Первые несколько дней прошли в организационной суете и предварительных обследованиях побережьяоколо Сонострова на случай, если «вдруг белухи есть и здесь». Основная работа началась на третий день, когда команда исследователей во время перехода от Сонострова к деревне Гридино заметила трёх белух, «тусивших» около мыса Кирбейнаволок. Немного позже, во время более тщательной разведки, Даша и Юля, увидели, кроме этого трио, крупное стадо, прошедшее кильватерным строем на юг так, как будто за ним гналась китобойная флотилия.
Дождавшись вечернего отлива и вооружившись биноклем и фотокамерами, мы высадились на ближайшем к мысу островке Луда Попадьина. Основной рабочий инструмент наблюдателя — бинокль, но и он ничто без интуиции и опыта. Стоит подняться хотя бы небольшому волнению, как отличить белушью спину от бурунов и «барашков» становится крайне сложно — белухи не склонны проводить много времени на поверхности в отличие от тюленей и своих черноморских родичей афалин и ограничиваются вдохом и выдохом. Из-за огромной массы тела (до 2-х тонн!) белухи не могут выпрыгивать из воды так же просто, как афалины. Фактически наблюдатель видит над поверхностью моря лишь белый спинной гребень животного. Кроме того, начало карельского лета — период гнездования птиц, которым очень не нравятся визиты людей в их владения. Особое беспокойство доставляли крачки, существа весьма сварливые даже без поправки на выведение потомства, так что нашей компании приходилось передвигаться по острову, вооружившись чем-нибудь длинным: крачки атакуют самую высокую точку «врага», вероятно, считая её головой. На острове в моём хозяйстве самым грозным предметом оказался телеобъектив, так что птицы сочли за благо немного попозировать, а не ломать клювы о шедевр японской оптики.
Дождавшись вечернего отлива и вооружившись биноклем и фотокамерами, мы высадились на ближайшем к мысу островке Луда Попадьина. Основной рабочий инструмент наблюдателя — бинокль, но и он ничто без интуиции и опыта. Стоит подняться хотя бы небольшому волнению, как отличить белушью спину от бурунов и «барашков» становится крайне сложно — белухи не склонны проводить много времени на поверхности в отличие от тюленей и своих черноморских родичей афалин и ограничиваются вдохом и выдохом. Из-за огромной массы тела (до 2-х тонн!) белухи не могут выпрыгивать из воды так же просто, как афалины. Фактически наблюдатель видит над поверхностью моря лишь белый спинной гребень животного. Кроме того, начало карельского лета — период гнездования птиц, которым очень не нравятся визиты людей в их владения. Особое беспокойство доставляли крачки, существа весьма сварливые даже без поправки на выведение потомства, так что нашей компании приходилось передвигаться по острову, вооружившись чем-нибудь длинным: крачки атакуют самую высокую точку «врага», вероятно, считая её головой. На острове в моём хозяйстве самым грозным предметом оказался телеобъектив, так что птицы сочли за благо немного попозировать, а не ломать клювы о шедевр японской оптики.
Миграционные пути белух
Белухи же явно решили, что небольшого променада для первого раза хватит, так что «Магеллан» присоединился к яхтам «Браво» и «Белая ночь», стоявшим в небольшом заливчике у деревни Гридино, и наступил черёд небольшой этнографической экскурсии. Местные жители рассказывали, что белухи приходят к Кирбейнаволоку каждое лето и проводят там немало времени.
А Гридинский рыбак Владимир Романов чистит пинагора – не очень приятную на вид рыбу с вкуснейшей икрой, не уступающей по качеству осетровой чёрной
Но, видимо, белухи не любят журналистов ещё больше, чем рыбаков и скоростные катера пограничников — моё участие в экспедиции определённо поколебало белушьи намерения, и гридинское скопление появилось ровно тогда, когда наступил мой наряд по камбузу. Я стоически драил сковородки и больно кусал собственные локти, когда Даша показывала замечательно информативный крупный план белухи. Зверь выписывал всевозможные геометрические фигуры ровно в десяти метрах от объектива и предъявлял нерушимые доказательства своей уникальности в виде глубокого шрама на спине. Такая отметина позволит однозначно идентифицировать этот экземпляр, где бы он ни появился — хоть на Соловках, хоть у мыса Канин Нос. Следующие доказательства существования гридинского скопления белух состояли из Дашиных фотографий, на которых я, напрягши зрение, увидел полторы белухи и половину плавника. Даша испепелила глупого журналиста взглядом и твёрдо заявила, что в кадре не менее трёх взрослых белух, не считая пары разновозрастных детёнышей, что подтвердилось при изучении файлов в более спокойной обстановке.
На моих собственных фотографиях можно при желании заметить ровно одну белушью спину, причём на расстоянии, с которого идентифицировать зверя решительно невозможно даже самому опытному исследователю. Рассказы старожилов и рыбаков, подкреплённые наблюдениями, однозначно свидетельствовали — белухи здесь есть. Однако очередное шестичасовое дежурство не принесло плодов, и, чтобы не тратить время, «Магеллан», встретившись предварительно с другими яхтами в губе Виловатой, двинулся вниз по карте. Экипаж же на несколько часов разделился на два судна — неторопливую яхту и скоростную моторку.
Через пару часов хода возле очередного мыса рация разразилась криком: «Бриг Магеллану, белухи под геознаком!». Но даже мощный ямаховский мотор на лёгкой лодке, не говоря уж о неторопливом дизеле яхты, проиграл основательно расстроенным китам, и погоня за двумя спинами в бурунах фотографических результатов не дала. Белухи, как можно догадаться, научены горьким опытом общения с моторными судами и, при спокойном отношении к белым гоночным парусным яхтам, стараются держаться от источника неприятного для них гула и острых гребных винтов на весьма почтительном расстоянии. В довершение всего день закончился не только неплохим закатом, но и четырёхбалльным штормом, который исключал всяческие наблюдения.
Беломорская погода в последующие дни благоволила, скорее, любителям суровых пейзажей, нежели наблюдениям за осторожными животными. Поморы из деревни Калгалакша тоже не снабдили нас подходящей информацией, поскольку промышляют они в основном в Калгалакшской губе. А в этот залив белухи заходят редко, вероятно, не желая получить идентифицирующие отметины в мелких и изобилующих скалами водах, по которым даже на лёгком поморском карбасе с полуфутовой осадкой лучше перемещаться только в прилив и строго по проверенному курсу. Нам в пути от стоянки до деревни помогали больше не карты и GPS-навигаторы, а удивительные зрение и интуиция Васи Ефимова, ювелирно обходившего и мели, и опасные для гребного винта камни.
А Гридинский рыбак Владимир Романов чистит пинагора – не очень приятную на вид рыбу с вкуснейшей икрой, не уступающей по качеству осетровой чёрной
Но, видимо, белухи не любят журналистов ещё больше, чем рыбаков и скоростные катера пограничников — моё участие в экспедиции определённо поколебало белушьи намерения, и гридинское скопление появилось ровно тогда, когда наступил мой наряд по камбузу. Я стоически драил сковородки и больно кусал собственные локти, когда Даша показывала замечательно информативный крупный план белухи. Зверь выписывал всевозможные геометрические фигуры ровно в десяти метрах от объектива и предъявлял нерушимые доказательства своей уникальности в виде глубокого шрама на спине. Такая отметина позволит однозначно идентифицировать этот экземпляр, где бы он ни появился — хоть на Соловках, хоть у мыса Канин Нос. Следующие доказательства существования гридинского скопления белух состояли из Дашиных фотографий, на которых я, напрягши зрение, увидел полторы белухи и половину плавника. Даша испепелила глупого журналиста взглядом и твёрдо заявила, что в кадре не менее трёх взрослых белух, не считая пары разновозрастных детёнышей, что подтвердилось при изучении файлов в более спокойной обстановке.
На моих собственных фотографиях можно при желании заметить ровно одну белушью спину, причём на расстоянии, с которого идентифицировать зверя решительно невозможно даже самому опытному исследователю. Рассказы старожилов и рыбаков, подкреплённые наблюдениями, однозначно свидетельствовали — белухи здесь есть. Однако очередное шестичасовое дежурство не принесло плодов, и, чтобы не тратить время, «Магеллан», встретившись предварительно с другими яхтами в губе Виловатой, двинулся вниз по карте. Экипаж же на несколько часов разделился на два судна — неторопливую яхту и скоростную моторку.
Через пару часов хода возле очередного мыса рация разразилась криком: «Бриг Магеллану, белухи под геознаком!». Но даже мощный ямаховский мотор на лёгкой лодке, не говоря уж о неторопливом дизеле яхты, проиграл основательно расстроенным китам, и погоня за двумя спинами в бурунах фотографических результатов не дала. Белухи, как можно догадаться, научены горьким опытом общения с моторными судами и, при спокойном отношении к белым гоночным парусным яхтам, стараются держаться от источника неприятного для них гула и острых гребных винтов на весьма почтительном расстоянии. В довершение всего день закончился не только неплохим закатом, но и четырёхбалльным штормом, который исключал всяческие наблюдения.
Беломорская погода в последующие дни благоволила, скорее, любителям суровых пейзажей, нежели наблюдениям за осторожными животными. Поморы из деревни Калгалакша тоже не снабдили нас подходящей информацией, поскольку промышляют они в основном в Калгалакшской губе. А в этот залив белухи заходят редко, вероятно, не желая получить идентифицирующие отметины в мелких и изобилующих скалами водах, по которым даже на лёгком поморском карбасе с полуфутовой осадкой лучше перемещаться только в прилив и строго по проверенному курсу. Нам в пути от стоянки до деревни помогали больше не карты и GPS-навигаторы, а удивительные зрение и интуиция Васи Ефимова, ювелирно обходившего и мели, и опасные для гребного винта камни.
Белуха которую легко опознать
После очередного перехода экспедиция подошла к деревне Поньгома, где, по уверениям рыбаков и старожилов, белух должно было бы быть видимо-невидимо. Поньгомские старожилы в один голос твердили, что в районе мыса Хенной Наволок, у островов Хенной и Моисеев, составляющих вместе с несколькими более мелкими архипелаг Енекорги, из года в год белухи «нерестятся и лошатся» — проще говоря, размножаются — с середины-конца июня до начала августа.
Кстати, вопреки предупреждениям о неприветливости северных жителей, поньгомские старики встретили нашу группу буквально с распростёртыми объятиями и делились всеми своими воспоминаниями, которых у них немало. Повезло ещё и в том, что старожилы нам попались «непростые». Так, Георгий Дмитриев, пройдя войну, в 1950-е годы был рыбинспектором и председателем рыболовецкого колхоза. Любовь Коновалова рассказала, что в молодости «работала на тонях [местах лова — ред.] наравне с мужиками, и тюленя били тоже». А дочери Зари Дмитриевой, не отпустившей нас без угощения вкуснейшими шаньгами с морошкой под крепкий чай, поделились с нами небольшой, но очень детальной картой района.
Воодушевлённая этими сведениями, исследовательская группа провела на Хенном Наволоке несколько дней. К сожалению, погода не позволила находиться там столько, сколько желает фундаментальная наука, но и за это время были замечены белухи, которые подошли к мысу в отлив — и, конечно же, именно тогда, когда я разбирал отснятый материал, сидя на яхте. На этот раз, впрочем, было не так обидно — обнажённая литораль на Енекоргах простирается на несколько сотен метров, а белухи резвились ещё в полусотне метров от её «морского» края, так что даже 400-миллиметровый объектив не позволил бы до них «дотянуться».
Кстати, вопреки предупреждениям о неприветливости северных жителей, поньгомские старики встретили нашу группу буквально с распростёртыми объятиями и делились всеми своими воспоминаниями, которых у них немало. Повезло ещё и в том, что старожилы нам попались «непростые». Так, Георгий Дмитриев, пройдя войну, в 1950-е годы был рыбинспектором и председателем рыболовецкого колхоза. Любовь Коновалова рассказала, что в молодости «работала на тонях [местах лова — ред.] наравне с мужиками, и тюленя били тоже». А дочери Зари Дмитриевой, не отпустившей нас без угощения вкуснейшими шаньгами с морошкой под крепкий чай, поделились с нами небольшой, но очень детальной картой района.
Воодушевлённая этими сведениями, исследовательская группа провела на Хенном Наволоке несколько дней. К сожалению, погода не позволила находиться там столько, сколько желает фундаментальная наука, но и за это время были замечены белухи, которые подошли к мысу в отлив — и, конечно же, именно тогда, когда я разбирал отснятый материал, сидя на яхте. На этот раз, впрочем, было не так обидно — обнажённая литораль на Енекоргах простирается на несколько сотен метров, а белухи резвились ещё в полусотне метров от её «морского» края, так что даже 400-миллиметровый объектив не позволил бы до них «дотянуться».
Так происходит отбор анализов на биопсию
Рыбаки, подошедшие к острову ранним утром, сообщили, что не далее как семь часов назад видели в районе мыса Чернецкий никак не меньше 20 белух и без счёта тюленей и птиц — видимо, на скоплении рыбы — «ребята, по ним там можно пешком ходить без лодки!». Быстро собрав лагерь и погрузившись в моторку, мы отправились в том направлении. Но погода на море, особенно на Белом, даже летом изобилует сюрпризами. Если обычно она меняется в течение 4—6 часов, то на этот раз тучи, ветер и волны собрались за считанные минуты, и лодке с исследователями, не дойдя до точки назначения, пришлось удирать от стремительно окружающей грозы, прямо как героям приключенческих мультфильмов. Гром и молнии буквально висели на хвосте, но вернуться на «Магеллан» сухими всё же удалось. Предъявив мне эффектную тучку, погода испортилась окончательно.
Следующие 18 часов мы провели в Поньгоме, а дальше неумолимые хронометр и календарь сообщили, что если сей же момент мы не снимемся с якоря, то у меня и Даши есть все шансы опоздать на поезд из Чупы в Москву. С календарем не поспоришь, так что, навестив чаек и мегалитические сооружения на Большом Робьяке, мы отправились обратно на север.
Погрозив на прощание у Супротивных островов, погода успокоилась и дала возможность зайти на несколько часов к Луде Попадьиной, где мы успели понаблюдать ещё парочку белушьих спин, отменно позировавшего морского зайца и побегать от окончательно потерявших всякий страх птиц. Крачки достигли высот ярости, а когда на меня пошёл в лобовую атаку увесистый поморник, я предпочёл остаться с целой головой, пусть даже ценой очередного пятна на куртке и упущенного кадра. Остаток пути до Чупы прошёл без происшествий, и вечером четвёртого июля под бурные овации «Магеллан» ошвартовался у Горелой пристани.
Дальше были сутки ожидания, 381-й «весёлый» поезд и рекордно жаркий московский июль.
Итоги экспедиции дали серьёзный задел для будущих работ и чёткое понимание того, как именно стоит наблюдать беломорских белух. За время наблюдений было зафиксировано два места скоплений, предположительно - репродуктивных. Собрана масса полезных сведений о привычках белух и характере их перемещений. А это важнее, чем несколько крупных планов.
Игнат Соловей
Следующие 18 часов мы провели в Поньгоме, а дальше неумолимые хронометр и календарь сообщили, что если сей же момент мы не снимемся с якоря, то у меня и Даши есть все шансы опоздать на поезд из Чупы в Москву. С календарем не поспоришь, так что, навестив чаек и мегалитические сооружения на Большом Робьяке, мы отправились обратно на север.
Погрозив на прощание у Супротивных островов, погода успокоилась и дала возможность зайти на несколько часов к Луде Попадьиной, где мы успели понаблюдать ещё парочку белушьих спин, отменно позировавшего морского зайца и побегать от окончательно потерявших всякий страх птиц. Крачки достигли высот ярости, а когда на меня пошёл в лобовую атаку увесистый поморник, я предпочёл остаться с целой головой, пусть даже ценой очередного пятна на куртке и упущенного кадра. Остаток пути до Чупы прошёл без происшествий, и вечером четвёртого июля под бурные овации «Магеллан» ошвартовался у Горелой пристани.
Дальше были сутки ожидания, 381-й «весёлый» поезд и рекордно жаркий московский июль.
Итоги экспедиции дали серьёзный задел для будущих работ и чёткое понимание того, как именно стоит наблюдать беломорских белух. За время наблюдений было зафиксировано два места скоплений, предположительно - репродуктивных. Собрана масса полезных сведений о привычках белух и характере их перемещений. А это важнее, чем несколько крупных планов.
Игнат Соловей
Понравился экспедиционный отчет и хочется повторить приключение с белухами?
Если Вы заинтересовались экспедицией, хотите понаблюдать белух в дикой природе на наших экологических программах или принять участие в научной экспедиции в качестве волонтера